№ 3 за 2002 год

          В 1943-м году в Ленинград воздушным путем направились артистические бригады. Одной из первых, вместе с Яковом Флиером, Давидом Ойстрахом, Ирмой Яунзем, Владимиром Яхонтовым и другими в многострадальный город прибыла Мария Вениаминовна Юдина. Гениальная пианистка много играла в самом городе и в воинских частях, на кораблях. В своих воспоминаниях она писала об этой и следующей в том же году поездках.
          Предлагаем познакомиться с фрагментом записок М.В. Юдиной, напечатанных в журнале под названием «Мы – громада».

          «Лучшими нашими людьми уже много сказано о беспримерной славе Ленинграда, эта живая летопись будет расти и крепнуть, грядущие поколения будут вечно черпать из этого живого источника.
           Казалось бы, мне нечего прибавить. Но каждый художник, отдавая все свои силы родному искусству и человеку, сам нескончаемо поучается у жизни и обогащается ею... Я позволю себе немного сказать о музыкальной жизни Ленинграда в эти дни. Жизнь напряженная, творческая, глубокая, кипучая. Многочисленные кадры артистов, среди коих [артисты] оперы, драмы, балета и эстрады с огромным рвением и энтузиазмом обслуживают части Красной Армии и Флота, между ними и аудиторией наличествует самое тесное, дружеское общение у разных военных единиц, у каждой есть свои любимые произведения и исполнители. Искусство и жизнь – защита родины, ибо другой жизни сейчас нет и быть не может, взаимодействуют и дают друг другу творческий подъем. Я счастлива, что и мне кратко пришлось принять в этом участие и момент моего аккомпанемента импровизированному хору моряков одного из наших судов на их празднике во сто крат дороже мне моих мирных концертов в благоустроенном обществе.
          Филармония. Сколько поколений пило из этого родника музыки! Она стоит нетронутая, спокойная, блистая белоснежной белизной партера, зеркалами, черным лаком роялей. Упорной работой Б.Э. Хаиса и всех сотрудников сохранена она, долго ожидавшая своего пробужденья. Но уже давно она ожила, и Седьмая Шостаковича, и симфонии Чайковского, Скрябина, увертюры Моцарта и Бетховена, новинки ленинградских композиторов прозвучали в ней. Кто не только слышал новый симфонический оркестр (ибо основной состав симфонического оркестра эвакуирован в Новосибирск) под управлением дирижера К.И. Элиасберга, его создавшего и воспитавшего, но и имел счастье и честь – как выпало на мою долю сыграть с ним концерты Моцарта и Бетховена – тот действительно может сказать, что неисчерпаемы силы человеческого духа, сила упорства, преданности и любви делу...
          Он вызвал мое восхищение и умиление. Ведь это оркестр новый. Здесь музыканты разных уровней, разных возрастов, разных культур... Тем поразительнее для меня было обнаружение его высоких профессиональных качеств, звучания, ритма, сыгранности, стиля. В кратчайший срок, в жестоких условиях блокады этот коллектив стал организмом, приобретя все признаки высокого стиля симфонизма, а таковой есть вообще основа всякой музыкальной жизни. Высокое мастерство и поразительное спокойствие этих людей, во главе с дирижером, исполняющих произведения, требующие наиболее ответственных стилевых качеств, людей, из коих каждый прошел огонь испытаний прошедшего года, поистине беспримерно и поучительно.
         Как бы в противовес, назло коварному и ненавистному врагу, бьющему шрапнелью по женщинам и детям, играли мы лучшие образцы мировой музыкальной литературы, рожденные в стране, предавшей поруганию самое себя».

Продолжение следует.